Как я использовал тактику, в которой заблудился мой оппонент?
Автор: д-р Фарид Юнус, профессор ближневосточной культурной антропологии и исламской философии, основатель и навигатор исламской демократии (Калифорния, США), член Консультативного совета «Сангара»
В 1993 году я попал на Радио-Телевидение Афганистана по совету Фазлгани Муджадеди и приглашению Халила Рагиба. Моя программа называлась «Мы и наша религия». Я не был профессиональным журналистом, но через несколько месяцев моя программа стала популярной и произвела фурор. Недоброжелатели организовали петицию и сообщили Халилу Рагибу, что соберут несколько сотен подписей, чтобы Фарида Юнуса уволили с телевидения.
Халил обратился к руководству телевидения, которое было общественным каналом, и каждую неделю предоставляло меньшинствам бесплатное время для трансляции программы. Руководитель телевидения сказал ему, что там свобода слова и никто не может уволить Фариду Юнус.
В одной из программ я сказал, что любой, кто насильно занимается сексом со своим супругом, совершает сексуальное насилие.
Как человек, чья специальность не журналистика, может иметь такую успешную программу?
Через неделю или две я посетил университетскую библиотеку. В то время я был докторантом. Я купил и прочитал три-четыре книги о телевидении и о том, как стать успешным телеведущим.
Из этих книг я узнал несколько важных вещей:
Во-первых, журналистика — это гуманитарный предмет. Любой может стать успешным диктором или ведущим, если у него есть талант и смелость говорить. Не обязательно иметь высшее образование в области журналистики.
Во-вторых, в сфере телевидения нужно быть самим собой, иметь свою терминологию, а не подражать другим. Например, Уолтер Кронкайт, известный американский ведущий ток-шоу, говорил в конце вечерних новостей: «И вот так оно и есть, как оно есть».
Например, когда я говорил о своей матери, я использовал «моя бабу».
В-третьих, не бойтесь людей. Если вы боитесь, вы не станете успешным ведущим или комментатором. И я научился бояться только Бога, а не людей.
Однажды я был на похоронах. После похорон я все еще был на территории Миссионерского кладбища в Северной Калифорнии, когда ко мне подошел молодой человек и спросил: «Ты Фарид Юнус?» Я сказал: «Да, я». Он спросил: «Зачем ты говоришь всякое по телевизору?» Он собирался ударить меня, но вовремя подоспел Мир Малек Насери и спас меня.
Странно то, что он меня не знал, и кто-то приказал ему это сделать, потому что он спросил мое имя. В другой раз в мечети Хазрата Абу Бакра Сиддика (да будет доволен им Аллах) после молитвы один из друзей Кари Сафиуллы увидел меня и начал громко ругаться. Я ничего не сказал, и Кари остановил его, чтобы он не зашел слишком далеко. Наши люди до сих пор не верят в свободу слова и мнения.
В-четвертых, постарайтесь сказать что-то новое, чтобы привлечь внимание. Я говорил о религии то, что никто не осмеливался говорить раньше. Например, я подвергал сомнению некоторые хадисы, которые, как я знал, согласно научным исследованиям, были ложными.
В-пятых, говорите на языке народа, говорите свободно и используйте разговорные выражения, чтобы людям не было скучно, потому что телевидение — это устное средство массовой информации. Чем вы расслабленнее, тем лучше. Мне звонили и говорили: «Вы говорите так, как будто вы у нас дома и разговариваете с нами». Именно мое частное образование позволило мне создавать программы в течение тридцати лет.
В 2006 году начало работать спутниковое телевидение. Первым, кто открыл такой канал, был Набиль Мескиньяр. В 2007 году в Северной Калифорнии начал работать телеканал Нур ТВ, и Яма Юсуфзай пригласил меня вести на нем программу.
Шум на Нур ТВ стал таким громким, что некоторые пуштуны предложили Яме несколько тысяч долларов, если он уволит меня, и пригрозили подать в суд на канал из-за меня. Яма, молодой интеллигентный человек, сказал им, что поможет им найти адвоката и его адрес, который подаст в суд, и что он не выгонит меня с работы ни при каких обстоятельствах.
У Тимура Шаха Хассана была программа на телеканале Ариана ТВ в Афганистане под названием «Дом и семья». Он приглашал меня на свою программу семь раз, и семь раз меня приглашали афганцы в Европу, США и Канаду для выступлений об исламе. Все мои расходы финансировались ими. До этого никого не приглашали до меня.
Первое приглашение в Гамбург было очень успешным, и меня очень хорошо приняли. Друзья приняли меня хорошо. Но когда меня пригласили в Гамбург во второй раз, начался саботаж, и из США в Европу было отправлено письмо против меня, в котором обо мне говорилось что-то плохое и негативное. Мне не разрешили выступить с речью в мечети Гамбурга. Инженер Зия Тахир, пуштун по национальности, который теперь считает себя одним из моих учеников, если я не ошибаюсь, арендовал таверну под названием «Голе Сорх», и я прочитал там лекцию.
В Мюнхене меня принял доктор Масуд Джанбаз. В мечети люди разделились на две группы. Одна группа была за то, чтобы я выступил с речью, а другая была против меня. Немецкая полиция вмешалась и сказала: «У нас свобода слова, и ваш гость имеет право говорить».
Два года спустя Нур ТВ был продан фонду Bayat. На первой встрече Эхсанолла Баят попросил поговорить со мной лично после своего выступления по телевидению. Я догадался, о чем он собирался говорить. Пуштуны были возмущены, потому что я сказал в программе, что даже вся ваша родословная не может вернуть линию Дюранда. Это было похоже на бросание камней в улей.
Баят не хотел, чтобы кто-то причинил мне боль, и он поддержал меня. Поскольку он поддержал меня, пуштунисты поместили мою фотографию и фотографию Баята на иранский флаг и распространили ее в СМИ, утверждая, что мы являемся представителями Ирана. Когда вы говорите с пуштунистами о социальной справедливости, они используют две тактики. Некоторых называют «ситами» (т. е. «угнетенными», название непуштунского этнического движения за справедливость в Афганистане — «Сангар»), а других называют «представителями Ирана», потому что мы больше не идем на компромисс в вопросе персидского языка. Например, мы говорим «донишгох» (фарси — университет), а не пухантун (пушту — университет).
Однажды Харис Рахими, руководитель телеканала, захотел взять под свой контроль мою работу, а мой контракт с телеканалом был таким, что никто не имел права меня контролировать. Я составил план: я остановлюсь посреди шоу и скажу зрителям, что они мешают мне работать, и у меня не будет другого шоу. На следующий день Хавас Фарахи, близкий и доверенный помощник Баята, позвонил мне и сказал: «Доктор, ради Бога, возвращайтесь на телевидение, потому что зрители звонят нам без остановки и сводят нас с ума». Моим условием было то, что никто не должен мешать моей работе, и это условие было принято.
В 2008 году я получил награду от Нур ТВ как самый успешный продюсер религиозных программ. Я не присутствовал на церемонии и был в отъезде. Награду от моего имени получил доктор Сайид Абдулла Казим в мое отсутствие.
Нур ТВ, который был продан Фонд Байату в 2009 году, работал до 2014 года. Фонд Байату закрыл его, но они сказали мне, что помогут мне транслировать программу из дома. Всех отпустили, но моя программа транслировалась из дома на канале Ариана Ньюз в Кабуле. Для этой цели Фонд Байату поручил Хабибу Дуррани установить у меня дома устройство для записи телепередач, что и было сделано.
Хабиб был очень мягким и добрым человеком. Он, отвечавший за иностранный отдел, поручил Анвару Расули приходить ко мне домой каждую субботу и записывать программу. Анвар, который был исключительно вежливым, добрым и милым молодым человеком, приезжал домой каждую неделю до 2016 года и помогал с программой, которая записывалась и отправлялась в Ariana News в Кабуле. После этого они установили автоматическую камеру, и Анвар больше не был нужен. Я сам записывал его и отправлял для публикации. Так продолжалось два года.
После того, как я перешел с Радио-Телевидения Афганистана на Нур в 2007 году, моя программа называлась “Шоу Доктора Юнуса”. Она называлась так до самого конца, когда я ушел с телевидения. Камера была повреждена, и Фонд Байата не купил камеру, похожую на первую. Хабиб принес маленькую камеру, которая мне не понравилась. Я также сказал, что либо новая камера старой модели, либо я больше не буду работать. Так получилось, что новая камера, которую я хотел, не пришла, и я ушел из Фонд Байата.
Я пошел и начал работать с ТВ Омид 24, которым руководит Насир Халед, очень добрый, благодарный и вежливый человек. ТВ Омид 24 вещает из Канады.
Набиль Мескиньяр не ладил со мной из-за политических вопросов, но позже он сильно изменился. Однажды Тарик Махдави организовал небольшую вечеринку и пригласил несколько мужчин и женщин из прессы. Он не сказал мне, о чем был разговор.
Когда я пошел туда, я увидел, что Набиль Мескиньяр тоже был там. Мы болтали. Он хотел внести некоторые изменения в северокалифорнийское отделение Ариана Афганистан, которым изначально руководил Халил Рагеб. На той вечеринке также присутствовали один или два моих оппонента. Во время разговора Мескиньяр повернулся ко мне и сказал: «Сынок дяди, ты будешь сотрудничать со мной?» Я без колебаний ответил, что с радостью. Оппоненты были удивлены тем, как он попросил меня сотрудничать.
И с тех пор я работал с Мескиньяром, пока мне не исполнилось семьдесят, почти три года назад. В возрасте 69 лет я объявил, что уйду с телевидения в семьдесят. Я сказал это, потому что если бы я внезапно ушёл, люди наверняка заметили бы, что между нами возникла какая-то проблема.
Мне исполнилось семьдесят. Несмотря на настойчивость Мескиньяра, чтобы я остался, и его убеждения, что зрители нуждаются во мне, я уже принял решение. В возрасте семидесяти лет, после тридцати лет программирования, я официально вышел на пенсию. Но другие каналы в киберпространстве не пускают меня. Я иногда появляюсь в шоу Хамеди Зараби, Насира Халида, Раззака Мамуна, Саджии Камрани, Афганистан Интернешнал, Зарин ТВ, Бахар ТВ, “Голос Америки”, Радио Азади и Ариана Ньюс из Кабула. И другие просили меня давать политические и религиозные комментарии к их программам, и это сотрудничество продолжается.
Недавно Хамед Зараби попросил меня вести шоу с Хабибом Хотаки и Мескиньяром. На момент написания статьи его посмотрели на YouTube за четыре дня сорок девять тысяч человек, что является рекордом. Как это шоу стало настолько популярным, что даже я получил сотни телефонных звонков с восхищением и похвалой, за исключением нескольких человек?
Я сказал Хамиду, что этот человек (Хабиб Хотаки) — сторонник Талибана, пуштунист, то есть он хочет, чтобы пуштуны доминировали в Афганистане, и он нежелателен. Хамед сказал: «Хорошо, можешь ему ответить».
Я, видя, кто мой противник, с самого начала программы использовал принцип «боксерского ринга» в журналистике. В отличие от ринга, где один человек избивает другого во время боя, я делал свою работу словесно. То есть, вы должны атаковать с самого начала, оскорблять другую сторону и не давать ей возможности говорить. Это зависит от нервов и серьезности. Я выхожу на «боксерский ринг» не желая этого, с тем, кто лжет и скрывает правду и защищает фашизм.
И я знал, что мои поклонники будут хвалить меня, потому что они мудры. Те, кто не разбирается в журналистике, не знают о «боксерском ринге», о котором мы говорим. Дональд Трамп использует «боксерский ринг» в политических дискуссиях в переносном смысле. Я сделал то же самое.
Тех, кто критиковал меня, было всего четверо. Они не знали моего плана, что я опытный ведущий, который тридцать лет создает программы в прессе. Я использовал тактику, в которой заблудился Хабиб Хотаки. Книги по журналистике, которые я читал тридцать лет назад, поймали моего противника 10 декабря 2024 года, и он не забудет это поражение до конца своих дней.
