Как российская оппозиция теряет доходы?
Автор: Асгар Наими, аналитик (Германия), специально для "Сангар"
Полтора часа телефонного разговора Дональда Трампа с Владимиром Путиным стали причиной кардинально изменившихся настроений по всему миру. Почуяв близкое разрешение конфликта и возможность мирных переговоров, из тени решили выйти те, кто больше всего скандировал “Нет войне!” на протяжении почти трех лет.
Однако, лозунги вдруг сменили направление. Теперь релоканты, бежавшие из “страны-агрессора”, заявляют что “такой мир им не нужен”. Для определенной части эмигрантов, мир — это не триумф, а поражение, лишающее их выгоды и смысла существования.
Реакция некоторых российских оппозиционных деятелей, проживающих за границей, на инициативы по мирному урегулированию вооруженного конфликта в Украине поражает своим неприятием. Юлия Навальная, например, на Мюнхенской конференции по безопасности высказала скептицизм относительно переговоров с Владимиром Путиным. Якобы он “предаст”, обманет, “поматросит и бросит”. Вдова главного оппозиционера страны предлагает дождаться, когда Путин “исчезнет”, и тогда в России откроется "короткое окно возможностей для демократических перемен". Её позиция, как и высказывания других релокантов свидетельствует о более глубоких мотивах, нежели простое нежелание допустить победу России.
Евгений Альбац, Ксения Ларина, и Аркадий Бабченко – яркие представители этой группы. Их реакция на возможность переговоров, мягко говоря, негативна. Альбац описывает свои чувства как отчаяние, Ларина – как отвращение, а Бабченко использует нецензурную лексику для выражения своего прогноза.
«Какая же мерзость. Может быть, я ничего не понимаю в политике и в геополитике, но все, что происходит под видом "прекращения огня и достижения мира", вызывает у меня глубокое отвращение. Этот "мир" воняет», — призналась Ларина.
Такая эмоциональная реакция подсказывает, что для этих людей война – это не просто трагедия, но и определенный источник дохода, репутационный капитал или возможность поддерживать определенный образ жизни, который рухнет в случае мира. В случае Бабченко, это прямо связано с его деятельностью по сбору средств для ВСУ.
Дарья Серенко, представительница феминистского движения, также выразила неприятие мира "на условиях РФ", подчеркивая нежелание пойти на компромисс с российской стороной.
Олег Кашин в своем анализе точно описывает происходящее:
«Для многих это уже трагедия. "Как же так, как же так!?" И вдруг сложилось впечатление, что это феминистское или антивоенное сопротивление на самом деле вполне провоенное. Но не только оно, конечно, но и эти голоса людей, для которых вчера наступил "день траура". Я видел, там Евгения Марковна Альбац сравнивает 24 февраля с 12 февраля», — удивился Кашин.
В итоге, реакция некоторых российских релокантов на перспективу мира в Украине показывает, что вопрос завершения конфликта – это не только вопрос геополитики, но и вопрос индивидуальных интересов и мотиваций участников этого сложного процесса. Для некоторых из них война выгодна не только с идеологической, но и с чисто практической точки зрения. Мир же означает потерю релевантности, доходов и репутации бедных и несчастных, пострадавших от “деспотичного российского режима”.
