Они все еще ждут новостей о том, что Карзай и Гани официально присоединятся к Талибану и они смогут вернуться в Кабул.
Автор: Рустам Рушангар, аналитик, специально для “Сангар”
В 2001 году был заложен фундамент новой системы, основанной на этническом участии. Иностранцы поняли, что корни войны в Афганистане этнические и что решение заключается в обеспечении этнического участия всех во власти.
Однако это не устраивало пуштунов. Карзай не принимал это — то есть он не верил в инклюзивности правительства. Но пуштуны и Карзай были в слабой позиции и не могли играть первую скрипку. Они на словах признали этническое участие, но чувствовали к нему враждебность и начали его подрывать. Но они действовали так, чтобы иностранцы, союзники и этнические партнеры в правительстве не могли узнать их истинных намерений. Отсюда и возникла идея «плана Мухкаш».
Объяснение: Сабахуддин Мухкаш (на фото выше) был сотрудником администрации президента Гани. Суд под давлением общественности приговорил его к тюремному заключению во время правления Гани.
Мухкаш был всего лишь сотрудником администрации Гани, но он понимал глубину мыслей Карзая и его последователей и облек это в форму плана. Он планировал найти непуштунов для участия в правительстве, которые были таджиками, хазарейцами и узбеками, но не были по-настоящему лояльны и привержены интересам своего народа. Людей, которые были готовы терпеть любую несправедливость по отношению к своему народу, чтобы сохранить свой пост. Найти так называемых манкуртов, послушных и предателей. Это было направлено на обман народа и международного сообщества.
С тех пор поиск послушных людей начался среди непуштунских этнических групп, особенно таджиков. Они нашли их и назначили министрами, заместителями министров, послами, губернаторами и членами парламента. Они тонко и ловко нашли среди таджиков тех, кто, несмотря на отсутствие этнического самосознания и приверженности своему народу, так или иначе выступал против правящего в то время политического движения, сформированного в прошлом под руководством Ахмадшаха Масуда. То есть таджик, равнодушный к судьбе своего народа и не имеющий историко-национального самосознания и идентичности, также может найти причины выступить против Масуда, сопротивления и борьбы.
Единство образовалось среди таджиков в период сопротивления. На этом этапе таджикские джихадисты, коммунисты, демократы и т. д. объединились в одну ось. Но с крахом руководства те, кто не имел базы в сопротивлении, т. е. не были масудистами и в свое время объединились вокруг оси Масуда из других политических лагерей, начали раскалываться и уже не считали себя обязанными поддерживать единство. Они подходили пуштунам, потому что их можно было очень хорошо использовать. Более того, движения сопротивления и ядро относились к ним не очень хорошо. Например, им говорили, что Фахим, Зия Масуд, Кануни, Бисмиллах и т. д. их не примут.
Короче говоря, в процессе поиска таджикских манкуртов и предателей также обострились внутренние таджикские разногласия. Были выявлены люди, которым дали должности и которые до сих пор присутствуют на политической сцене. Они не настоящие таджики, масудисты, бойцы сопротивления и приверженцы ценностей. Они были рабами стульев. Они были шакалами и гиенами, от которых ничего не зависело. Они стали жертвами пуштунизма и были благодарны Карзаю, который дал им стулья, хотя у них не было ни таланта, ни способностей. Это те, кто из поколения политических проституток.
Интересно, что им говорили, что условием предоставления им должности было прекращение всякого интереса к их этнической и политической идентичности. Это то же самое, что сказать мусульманину оставить свою религию, а взамен мы сделаем тебя министром. Эти предатели жили в достатке и роскоши двадцать лет.
Гани, пришедший к власти, снова подверг это поколение испытанию. Их попросили снова поклониться и публично показать, что они не принадлежат к своей нации и готовы доказать свое рабство фашизму сотнями документов и доказательств.
До сих пор это поколение и их потомки избегают любых дискуссий и рассуждений по вопросам этнической принадлежности и идентичности, и, что интересно, называют силы, преданные этническим интересам, фанатичными националистами, а себя — патриотами. Они все еще ждут новостей о том, когда Карзай и Гани официально присоединятся к Талибану, чтобы судьба снова улыбнулась им, и они вернулись на свои должности.
