ИГИЛ также борется против Талибана, но его нельзя поддерживать или поощрять.
Автор: Рустам Рушангар, аналитик, специально для “Сангара”
Мы, таджики, стали свидетелями присутствия у власти двух поколений или двух групп политических и военных лидеров за двадцатилетний период существования республики.
К первому поколению или первой категории относятся такие люди, как Фахим, Абдулла, Кануни, Бисмилла Мухаммади, Устад Атта и т. д. Второе поколение или вторая группа включает таких людей, как Масуд Андараби, Вайс Бармак, Таджмухаммад Джахид, Ясин Зия, Зия Сирадж, Ахмад Зия Масуд, Фазлахмад Манави, Бахауддин Джилани, Зарар Мукбил, Амрулла Салех, Адиб Фахим и др.
Когда мы оглядываемся назад сегодня, мы, к сожалению, сталкиваемся с горькой реальностью того, что оба поколения и обе группы не смогли адекватно представить наш народ и защитить его права, ценности и достижения. И поколения, и фракции растворились и переварились в пуштунском макронарративе.
Судя по всему, преступление и вина обоих упомянутых поколений или групп одинаковы. Или, так сказать, оба ошиблись или предали, или в любом случае не справились и проиграли противнику. Но если присмотреться, разница между первым и вторым поколением есть.
Несколько отличий:
1 - Первые были назначены не Карзаем и Гани. Благодаря участию в войне против Талибана они получили привилегию занять место антиталибского движения в правительстве на основании Боннского соглашения.
2 - Первые, с одной стороны, не знали политической ситуации региона и мира на тот момент, и они не были в курсе сложных заговоров американцев и британцев и их внутренних партнёров (Карзай, Гани и т.д.). .), а с другой стороны, не смогли понять основного плана Карзая, Гани и других членов “команды сговора”.
3 - Первые не обладали достаточными политическими знаниями и пониманием, чтобы иметь возможность играть в открытом политическом пространстве, а также не имели высоких политических идеалов и идей, в свете которых они могли бы заниматься политикой, распознавать препятствия и вызовы и выявлять соперников и врагов.
Однако второе поколение отличалось от первого во всех трёх случаях. Их назначили Карзай и Гани. Эти назначения были основаны на этнической точке зрения. Тот же план Мухкаша. План Мухкаша подразумевал, что назначение непуштунов министрами и депутатами обеспечит символическое присутствие этнических групп. И эти назначенцы не должны были создавать структурные нарушения и препятствия для пуштунской повестки дня.
Второе поколение знало всё. Они знали, какие планы были у американцев и британцев. Они знали, каков был план Карзая, Гани и Халилзада. Потому что на их глазах было осуществлено множество заговоров против движения сопротивления и таджиков. Они считали себя очень хорошо осведомленными в этих вопросах.
Если подвести итог, то это будет так: первое поколение совершило ошибку по незнанию, а второе поколение сознательно стало соучастником плана заговора против движения сопротивления и таджиков. Конечно, Абдуллу можно отличить от первого поколения, потому что Абдулла не ошибся, он был предателем. Некоторые люди могут быть исключены из второго поколения. Тех, кто сегодня находится на линии сопротивления, можно включить в список тех, кто пытается исправить свои ошибки.
Однако, начиная со второго поколения, следует опасаться тех, кто все еще является членами групп и кружков, стремящихся саботировать сопротивление. Вероятно, они все еще работают с западными спецслужбами, и им может быть поручено подорвать сопротивление.
Масуд Андараби, кажется, вписывается в эту категорию. Недавно он говорил о создании движения, которое, по его словам, работает на светлое будущее Афганистана. Он назвал все этнические группы “афганцами”, и на самом деле он мыслит пуштунским макронарративом, несмотря на серьезное сопротивление со стороны непуштунов. Он хочет совершить национальный акт национального лидера, подобный тем, кто заключил сделку с пуштунскими правителями в период республиканцев.
Несомненно, любое антиталибское движение можно поощрять и поддерживать, но когда формируется движение, финансируемое сторонниками Талибана извне и возглавляемое известным и безобидным человеком, только благодаря его таджикскому паспорту, такое движение сопротивления является не что иное, как змея в рукаве.
На мой взгляд, у Масуда Андраби есть три крупных и непростительных слабости или ошибки, которые лишают его компетенции заявлять о необходимости борьбы с талибами и эффективности его шага.
1 - Масуд Андараби принял предложение Гани о создании Министерства внутренних дел в то время, когда команда Гани планировала передать власть Талибану. В такой ситуации принятие предложения Гани рассматривается как сотрудничество с ним. Таджикский коллаборационист пошёл на службу Гани, чтобы обеспечить процесс передачи власти невежественным пуштунским силам. Это предательство. Он не сделал ничего хотя бы для замедления этого процесса. До последних дней республики он был соучастником команды Гани в процессе передачи власти и был оставлен в стороне в последние дни, чтобы не участвовать в позорном падении республики. Это само по себе порождает много вопросов.
Как будто он сам просил организаторов заговора отстранить его, чтобы в будущем он мог закрепиться в антиталибанской фракции.
2 - Масуд Андараби выглядел очень некомпетентным в Министерстве внутренних дел, работал как обычный агент Совета безопасности под командованием Хамдуллы Мухиба и не смог защитить институциональную независимость полиции и МВД. Мохиб отправил ему список назначения начальников полиции, а он назначал, не протестуя. Он знал, что это приведет к краху полиции, но любовь к деньгам и кресле не позволила ему протестовать. Такому человеку не хватает духа выстоять и сражаться.
3- Масуд Андараби, игравший важную роль в обеспечении национальной безопасности, был осведомлен обо всем заговоре Карзая и Гани против таджиков и сопротивления, а также знал, что его витринное присутствие в Министерстве внутренних дел будет использовано против таджиков и сопротивления, но из-за своих личных интересов он согласился на сотрудничество.
Поэтому я обращаюсь к ряду друзей, которые, исходя из антиталабанских мыслей и убеждений, поддерживают любого, кто поднимает голос против Талибана, — будьте осторожны. ИГИЛ тоже борется против Талибана, но мы не можем его поддерживать и поощрять.
Наша борьба с талибаном целенаправленна, и центром этой целеустремленности является наша идентичность. Те, кто не привержен ценностям нашей идентичности и просто продает их афганцам, не имеют никакой ценности и важности для целенаправленного движения сопротивления.
1 - Масуд Андараби принял предложение Гани возглавить Министерство внутренних дел в то время, когда команда Гани планировала передать власть Талибану. В такой ситуации принятие предложения Гани расценивается как сотрудничество с ним. Таджикский коллаборационист поступил на службу к Гани, чтобы обеспечить процесс передачи власти невежественным пуштунским силам. Это предательство. Он не сделал ничего, чтобы хотя бы замедлить этот процесс. До последних дней республики он был соучастником команды Гани в процессе передачи власти и был оставлен в стороне в последние дни, чтобы не участвовать в позорном падении республики. Это само по себе вызывает много вопросов.
Он как будто просил заговорщиков убрать его, чтобы в будущем он мог закрепиться в антиталибской группировке.
2 - Масуд Андараби оказался очень некомпетентным в Министерстве внутренних дел, работал рядовым агентом Совета безопасности под командованием Хамдуллы Мухиба и не смог защитить институциональную независимость полиции и Министерства внутренних дел. Мохиб прислал ему список назначений начальников полиции, и он назначил их без протеста. Он знал, что это приведет к краху полиции, но любовь к деньгам и креслу не позволили ему протестовать. У такого человека не хватает смелости выстоять и сражаться.
3- Масуд Андараби, сыгравший важную роль в обеспечении национальной безопасности, был в курсе всего заговора Карзая и Гани против таджиков и сопротивления, а также знал, что его показательное присутствие в МВД будет использовано против Таджики и сопротивление, но из-за своих личных интересов он согласился сотрудничать.
Поэтому я обращаюсь к ряду друзей, которые, исходя из антиталибских мыслей и убеждений, поддерживают любого, кто поднимает голос против Талибана – будьте осторожны. ИГИЛ также борется против Талибана, но мы не можем его поддерживать и поощрять.
Наша борьба против Талибана целенаправленна, и в центре этой целеустремленности находится наша идентичность. Те, кто не привержен ценностям нашей идентичности и просто продает их афганцам, не имеют никакой ценности или важности для целей движения сопротивления.
