Ахмад Зия Сирадж, глава Службы национальной безопасности Афганистана, приказал: «Сдавайте Гильменд талибам!» Вопреки его приказу мы сражались до последнего...
Автор: Арсалан ХАНЗАДА,
Офицер национальной безопасности Афганистана
За две ночи до падения Кабула позвонил директор Службы национальной безопасности Ахмад Зия Сирадж. Именно в ту ночь мы готовились к нападению на тюрьму террористов в округе Марджа провинции Гильменд, где содержалось большое количество солдат и невинных людей. Нам приказали не предпринимать никаких действий: «Операции не будет. Вертолеты УЧ прибудут в ближайшие 22 часа, вам следует подготовиться к возвращению в Кабул».
Командиром специального подразделения 906-го управления национальной безопасности в Гильменде был полковник Хазрат Мохаммад Мохаммади.
Мы все были удивлены словами директора национальной безопасности. Это был первый случай, когда начальник штаба не разрешил нам действовать и приказал покинуть Гильменд со всем личным составом. Его слова подействовали на нас как яд — все задавали один и тот же вопрос: зачем нам покидать базу?
Командир сказал мне: «Господин генерал, случилось то, чего я опасался. Тайные переговоры и сделки в Дохе, о которых мне в прошлом году рассказывал британский генерал Брэдли, оказались правдой».
После этого командир отряда спецназа сказал: «Я никуда не поеду, эта база для меня дороже жизни».
Он указал на стену комнаты и сердито сказал: «Посмотрите на эти фотографии, господин генерал, эти люди отдали свои жизни, защищая честь и независимость страны, погибли за Родину. И я должен покинуть эту базу без единого выстрела и передать ее пенджабским наемникам? Ни в коем случае!"
Я спросил его, каков твой план, сколько дней мы сможем сопротивляться?
Он сердито ответил: «Это не имеет значения. Мы будем бороться. Если хочешь, можешь уйти. Кто хочет уйти, пусть уходит. Я уйду отсюда только тогда, когда моя душа покинет тело».
Я снова позвонил главе национальной безопасности и сказал, что мы никуда не уходим, я, Хазрат Мохаммад и команда из 121 человека готовы защищать нашу базу, наш Гильменд и его земли.
Глава национальной безопасности крикнул по телефону: «Это приказ. Почему ты не слушаешься? Предупреждаю в последний раз: покиньте базу, иначе ответственность за последствия лежит на вас и Хазрате Мохаммаде, командующем спецназом национальной безопасности».
И звонок прервался.
Я посмотрел на команду из 16 офицеров, присутствовавших на совещании, и обратился к ним: «Мы в трудном положении. Я не могу рисковать жизнями 121 человека».
Двухзвездный генерал встал и положил свое оружие на стол: «Сэр, мы были готовы к смерти с того дня, как вошли в эту долину. Мы будем драться, я готов. Кто не с нами, ворота базы открыты, можете уходить».
Собрание большинством голосов решило защитить Лашкаргах (центр провинции Гильменд) и страну. С этой целью они решили присоединиться к гарнизону 215 «Майванд», которым командовал предатель Сами Содот, и связаться с начальником полиции генералом Халидом Вардаком для создания защитной линии вокруг города.
Вопреки всему Сами Содот (на фото) был моим другом и нашим коллегой.
Мы со всем снаряжением и боевой техникой отправились в гарнизон «Майванд». Война в Гильменде обострилась. Противник с помощью шпионов и старост пытался склонить к сдаче наши посты, батальоны и базы. Губернатор Гильменда первым бежал из Лашкаргаха. Когда мы прибыли в лагерь Шураб, вертолет Black Hawk готовился к вылету.
Я спросил солдата: «Почему вертолет включен?»
Солдат сказал: «Начальник армейского корпуса едет к вам. С ним начальник полиции».
Хазрат Мохаммад закричал: «Нацельтесь на вертолет и не дайте им улететь».
Наши последовательные обстрелы были безрезультатными, и командир армейского корпуса Сами Содот, Халид Вардак, командир первой бригады и командующий тыловым обеспечением корпуса смогли подняться на борт. Мы думали, что в результате нашего обстрела вертолет упадет, но предателям улыбнулась удача, им удалось спастись, а мы остались одни среди волков и предателей Родины.
Солдаты, пришедшие к нам со всех сторон, не знали о позорной сделке, и все спросили одно: что происходит и почему силы СНБ нацелились на начальника армейского корпуса?
Якуби, командир Гильмендского ККА АНА, также не знал о предмете наших телефонных разговоров. Если бы Якуби был проинформирован, Сами не смог бы сбежать.
Мы передали решение начальнику спецназа ККА Салахуддину Хану и Халиду Амири, отважному трехзвездному молодому генералу. Времени было мало. Мы попросили их защитить базу и военную технику.
Мы приняли четыре экстренных решения:
- С большим трудом мы уговорили большинство солдат, у которых были дети и внуки, отправиться в Кабул, когда прилетел вертолет. Мы прощались друг с другом со слезами на глазах.
- Пришли к выводу, что необходимо уничтожить всю информацию - документы и файлы для безопасности военнослужащих.
- Команда Халида Амири и командир ККА также должны покинуть базу, чтобы предотвратить дальнейшие потери.
- Мы поручили армии и сотрудникам национальной безопасности, чьи дома находились на юго-западе, самим решить, идти ли им в Кабул или вернуться домой в штатском. Я и группа из 37 спецназовцев национальной безопасности под руководством Хазрата Мохаммади решили вернуться в Управление национальной безопасности Гильменда, чтобы сражаться до последнего патрона.
Момент битвы. Фото Арсалана Ханзаде
Мы принимали эти решения с большим трудом, потому что не хотели, чтобы дети наших коллег остались сиротами из-за этой позорной сделки. Поэтому мы сформировали команду из молодых неженатых парней.
За 11 часов из лагеря Шураб были эвакуированы 691 военнослужащих, совершив 29 вылетов на трех вертолетах UCH и С17.
В лагере Шураб было много военнослужащих, но большинство из них было отправлено в отпуск неделей ранее по приказу Сами Содота. В итоге 22 августа в лагере осталось больше солдат, чем мы ожидали.
Между тем, 7 вертолетов UCH, C60, Black Hawk перед побегом Сами Содота находились на военной базе Шураб, а 6 из них были отправлены в Кабул накануне вечером с несколькими бойцами спецназа. Мы направили команду из 17 спецназовцев для защиты базы и лагеря Шураб, чтобы не допустить разграбления оборудования и снаряжения.
В то время как все базы по всей стране, включая столицу, пали, наши силы национальной безопасности храбро сражались и смогли до последнего вздоха защищать лагерь. К сожалению, 17 человек (Хабир, Акбар, Мелод, Васильхон, Райсхан, Довуд, Харун, Забех, Джаннатгул, Садик, Шукруллох, Хабибулла, Аббос, Идрис, Сангар, Мутеуллох и Хамидулла) были убиты в столкновениях.
Я и моя команда из 27 человек перебрались в здание Управления национальной безопасности и создали мощное укрепление. К сожалению, из-за нехватки сил мы не смогли сопротивляться более 21 часа, так как находились внутри здания. Противник обстрелял нас ракетами RPJ, SPJ 9, 82 по позициям, с которых мы вели огонь.
Несмотря на тяжелые удары врага, наша бригада яростно и мужественно сражалась за честь святой Родины в течение 21 часа среди дыма, пороха и раскаленных пуль. Мы оборонялись, но сражаться уже не могли.
К сожалению, в результате боев 22 моих сослуживца погибли, 5 бойцов получили ранения, в том числе и я.
Нас взяли в плен, но, вопреки правилам войны, пытали.
Талибы после 7 часов боев, когда мы все были тяжело ранены, победили нас. Дальше я ничего не помню, потому что две пули застряли в моем теле.
Я вышел из комы через три дня, 27 августа, и понял, что нахожусь в военном госпитале в аэропорту Кабула. Мне сказали, что нас забрали у талибов с помощью британского генерала и медицинской бригады Красного Креста.
Стамбул, Турция,
Институт стратегических исследований
