Почему Афганистан отсталый и всегда неспокойный, и его народы не ладят друг с другом?
Фарид Юнус, профессор культурной антропологии Ближнего Востока Калифорнийского государственного университета
Это вопрос культурной антропологии.
Даже образованные люди либо не хотят меня понять, либо умышленно отрицают тот факт, что проблема народа Афганистана – это чрезвычайно высокий уровень этнизма.
Этнизм есть в каждой стране, но в Афганистане он трагичен. Этнизм – это душевный настрой и не связано с нацией или расой. И почему этнический вопрос в Афганистане стоит остро и от него нет лекарства? Это потому, что в Афганистане смешали ислам с пуштунским этнизмом, то есть пуштунвали (пуштунский кодекс), и приготовили из них новый пирог под названием “афганизм” и распространили его по всему Афганистану. Если спросить афганистанца (выходца из Афганистана, например, в Америке - американец, во Франции - француз, в Иране - иранец), ты мусульманин или "афганец", сразу следует ответ: "Я афганец".
Сегодня многие пуштуны болезненно относятся к слову “афганистанец” и говорят, что мы в первую очередь афганцы. Даже тот, кто очень богобоязнен, не скажет, что я, во-первых, человек. Он говорит, что я афганец. После джихада против Шурави прежняя ситуация, которую в политологии называют статус-кво, исчезла из Афганистана, поскольку все этнические группы были включены в джихад и заявили о своей идентичности после него. Чары прошлого, когда все должны были называть себя афганцами, полностью прошли.
Те, кто не пуштуны, считают афганизм и пуштунов одним и тем же и не хотят называть себя афганцами, а число таких людей настолько велико, что в Афганистане вышла книга под названием “Я не афганец”.
Почему афганцы не ладят друг с другом? Это потому, что в Афганистане вы должны называть себя афганцем, иначе вы не из этой страны. Во-вторых, не следует выступать против принципов, которые были установлены во времена Амира Абдурахманхана и сильно укреплены во времена Надерхана. Например, я персоязычный. Когда я пишу слово “университет” на фарси, мне говорят, что я представитель Ирана. Ради бога, есть ли для меня слово на языке дари для обозначения “университета”? Является ли язык дари (я против использования слова “дари”) с такими великими поэтами и литературой, как Мавлана, Саади, Бедил и Икбал, настолько слаб, что в нем нет слова для обозначения университета?
Союз пуштунского народа и суннитской религии в Афганистане вызвал отсталость и нищету, потому что народ был оторван от своей идентичности и теперь не приемлет этого. Племенной дух пуштунвали распространился по всему Афганистану, и в обиход вошел племенной, а не мусульманский ислам. Например, муллы и недалекие люди считают танцы харамом, но когда пуштуны танцуют атан, это не харам. Хотя атан тоже танец, только национальный танец пуштунов.
Ваххабиты в Афганистане после джихада привлекли больше людей во имя религии и суннизма, а сегодня ваххабит, как врач, контролирует жену в США, и хиджаб для нее обязателен. Так как ваххабиты создали союз этнизма и религии в Саудовской Аравии, то он очень хорошо процветал в Афганистане, потому что афганец думает, что раз он араб и из племени Пророка (с), то и поведение его абсолютно исламское. Почти большинство последователей суннизма следуют глупым методам ваххабитов, поженивших этнизм с суннизмом, и не верят в человеческую свободу.
Половина дорогой жизни Афганистана была потрачена на глупый вопрос Пуштунистана, и когда я написал, что вопрос Пуштунистана не имеет практического аспекта и должен быть забыт, меня назвали предателем.
Этнический дух настолько популяризировал арабские этнические доисламские слова, такие как “достоинство” и “честь”, и смешал их с современной исламской культурой, что, если вы им не нравитесь, они называют вас “бесчестным” или человеком без достоинства.
Помню, в своей телепрограмме я говорил в поддержку танца, что это прекрасное искусство, и если оно кому-то нравится, то он может танцевать, а если не нравится, то может и не танцевать. Кто-то позвонил и спросил, танцует ли моя дочь (он не знал, что у меня нет детей), и я сказал да. Я не хочу ставить под угрозу чью-либо свободу во имя религии, и каждый волен делать то, что он хочет. Он сказал, что ты бесчестный! Я сказал, что принимаю это бесчестие, но не рабство.
В Афганистане люди не имеют равных гражданских прав. Брак этнизма и религии сделал женщин людьми второго сорта в обществе. Шиитская религия всегда осуждалась, а хазарейцы жестоко эксплуатировались. И что интересно, религиоведы, образованные люди, инженеры, врачи... все молчали, значит, им нравились эти преступления.
Почему я отказался от суннитской религии? Из-за ее предубеждений и ограниченности по отношению к другим религиям.
Самобытность народа Афганистана была полностью скомпрометирована из-за незаконного и запрещенного брака пуштунвали и суннизма, и мы будем несчастны до тех пор, пока не произойдет развод. Не вините Пакистан, Иран, Америку или Россию. Посмотри в свое зеркало и увидишь, какой ты этнист. Ты можешь произнести имя своей жены на собрании? Если не можешь, то ты этнист. Если ты контролируешь свою жену, ты этнист. Если ты произносишь слово “университет” не на фарси, а на пушту, то союз этнизма и суннизма поработил тебя и отрезал от твоей культурной идентичности.
P.S. Должен сказать, что мою жену зовут Фавзияджан, я гражданин США (с 1986 года), я представитель кабульской культуры и мой родной язык фарси, а не дари.
