План пуштунизации Афганистана, по сути, если и определяет непримиримого врага, то только персидскую культуру и язык. Чтобы Афганистан приобрел пуштунскую культурную идентичность, необходимо уничтожить персидскую идентичность и язык.
Автор: Нурулла Вализаде, писатель и политический аналитик, специально для Сангар
АНАЛИЗ МОТИВОВ И ПРИЧИН ВОЙНЫ С ТАЛИБАН
Война против талибов имеет разные мотивы и причины. Различные социальные, политические, культурные и религиозные группы не в ладах с талибами. Прежде чем перейти к мотивам и причинам войны с талибами, необходимо дать им краткое определение, чтобы объяснить мотивы и причины войны с этой группировкой.
Определение Талибана:
Талибан — это этническая и религиозная группа. Этническая группа, к которой принадлежат талибы, — пуштуны. Многие считают, что этническая принадлежность лежит в основе мышления и повестки дня талибов, но поскольку афганское общество является религиозным сообществом, талибы используют религию как прикрытие. Конечно, с этим талибы не согласны.
Еще один момент, важный для выявления талибов, заключается в том, является ли эта группа разведывательной группой или сильно зависит от иностранных разведывательных служб, в частности пакистанской военной разведки - ISI. Это затрудняло идентификацию талибов. Лидеры группы, возглавляемой Пакистаном, всегда скрыты от глаз общественности, чтобы не раскрывать неясную сущность группы.
Талибан возник в Пакистане в последнее десятилетие 20-го века (1994 г.), когда различные джихадистские группировки вели войну с правительством Бурхануддина Раббани в Афганистане. Таким образом, преобладающий анализ заключается в том, что талибы являются продуктом ISI и работают для достижения экспансионистских целей Пакистана.
***
В первой части мы рассмотрели социально-этнические мотивы и причины войны против талибов.
Последняя война непуштунов, или Почему таджик стал врагом №1 пуштуна?
Во второй части рассматривались мотивы и политические причины войны с талибами.
Последняя война непуштунов, или Почему нужно бороться с талибами?
В этом разделе рассматриваются культурные мотивы и причины войны с талибами.
КУЛЬТУРНЫЕ МОТИВЫ И ПРИЧИНЫ ВОЙНЫ С ТАЛИБАН
Разрушение буддийских статуй в Бамиане в первый период правления талибов в Афганистане* считается ярким примером антикультурных взглядов группы, но враждебность группы к культуре не ограничивается одним, двумя или десятью конкретными случаями. Талибан находится в конфликте со всем культурным и художественным, если это не имеет талибанского аспекта.
Талибы враждуют с музыкой, рисованием, живописью, скульптурой, кинематографом и другими элементами искусства и литературы по целому ряду причин.
Враждебность талибов к культуре и культурно-историческому наследию имеет два основных религиозно-этнических фактора.
Религиозный фактор:
С религиозной точки зрения неприязнь талибов к культуре и культурно-историческим артефактам основывается на нарративах о религии, не имеющих, с точки зрения ученых и религиоведов, прочной религиозной основы. Опора на историко-религиозные нарративы в случае вражды с культурой и древностями является скорее отражением злоупотребления религиозными учениями политико-исламскими движениями и, в самом оптимистичном случае, отражением сложившихся в этой сфере недоразумений.
Когда талибы взорвали большую статую Будды в Бамиане 22 года назад, согласно историческим источникам, это было названо традицией "бутшикани" – "разрушением идолов" со времен султана Махмуда Газневи.
Султан Махмуд Газневи очень любил, когда его называли "разрушителем идолов". "Разрушитель идолов" — это также титул, данный пророку Аврааму, одному из самых известных пророков в религиозном дискурсе. Согласно историческим повествованиям, султан Махмуд Газневи уничтожил доисламские статуи и реликвии, основанные на одном из коранических рассказов.
В сурах "Анбиё" и "Сафат" Священного Корана, где говорится о пророках, упоминается история разбивания идолов Авраамом.
Содержание коранического рассказа состоит в том, что пророк Авраам долгое время пытался призвать язычников своего времени отвернуться от идолопоклонства и обратиться к монотеизму, но его призыв не дал результатов. Язычники не отказываются от своей религии. Наконец, пророк Авраам решает разбить топором идолов одного из знаменитых храмов в окрестностях своего района, а затем повесить топор на шею большого идола. Когда люди увидели эту сцену, зная, что это дело рук Авраама, они допросили его и привели на суд. Во время суда пророк Авраам говорит, что идолы были разбиты большим идолом и идите и спроси у него. Когда судья говорит, что идол не может говорить, пророк Авраам спрашивает, почему вы поклоняетесь тому, что не может говорить?
Как видно из содержания и смысла этого рассказа, целью пророка Авраама было не разбить идолов и оскорбить языческие верования своего времени, а его целью было призвать людей к единобожию, но он терпит неудачу и делает шаг, что заставит идолопоклонников отказаться от идолопоклонства и принять монотеизм. Пророк Авраам не хотел упоминаться как герой — "разрушитель идолов". Его целью было преподать урок и разбить из-за него идолов, проиллюстрировать рассуждения и логику своей монотеистической веры конкретным примером.
Ученые знают, что историю об "разрушении идола" Авраамом нельзя рассматривать как оскорбительный подход к немонотеистическим религиям и верованиям. Но, как это стало популярным позже, историческое развитие приняло направление, в котором политические течения злоупотребляли различными религиозными стихами и нарративами, чтобы сохранить свое господство и авторитет, оправдать войну и милитаризм и удовлетворить свои властолюбивые цели.
С ростом религиозного экстремизма неудивительно, что растут злоупотребления и непонимания религиозно-исторических стихов и нарративов. Талибан, как экстремистская группировка, пожалуй, самый наглядный пример кучки невежественных и поверхностных людей, стремящихся к власти в злоупотреблении и неверном толковании религиозно-исторических стихов и нарративов!
Конечно, история злоупотребления и неверного толкования религиозно-исторических стихов и нарративов — это длинная и сложная история, о ней написано много книг, и в этой области требуется одно долгое и подробное обсуждение. Несомненно, талибы во многих случаях ссылаются на религиозные традиции, что рассматривается как конфликт этой группы с культурой и историко-древними памятниками.
История неприязни талибов к музыке похожа на историю неприязни группы к скульптурам и визуальным артефактам. Пока нет четких религиозных предписаний о запрете и противопоставлении музыки религии и религиозных учений, но талибы в силу своего примитивного и поверхностного понимания религии враждебно относятся к этому важному аспекту человеческой культуры и искусства и считают его представителей достойными наказания.
Точно так же талибы и подобные поверхностные и религиозные экстремистские группы враждебно относятся к поэзии, литературе и даже «истории» как к реальному, объективному и задокументированному тексту, считают их нерелигиозными и даже вводящими в заблуждение.
Неслучайно во всем исламском мире, особенно в подавляющем большинстве мусульманских обществ, где доминируют религиозно-политические группы, культура, искусство, литература и даже философия и гуманитарные науки либо совсем не развиты, либо развиваются очень медленно.
Однако, как уже было сказано, талибы не похожи ни на одну систему религиозного управления в регионе и мире в своей борьбе с проявлениями человеческой культуры и цивилизации, а имеют свой строгий метод, удививший всех.
Талибы, например, отрицательно и враждебно относятся к СМИ как культурному институту, и телевидение в частности считается врагом № 1 в сознании этой враждебной группы. Это не соответствует поведению других стран региона, где действуют квазиталибские режимы.
Во время своего первого правления (1996-2001 гг.) талибы прекратили вещание единственного государственного телеканала Афганистана и не позволяли ему работать до конца своего правления. Во время второго срока режима талибов, начавшегося девять месяцев назад, хотя СМИ и не были закрыты, они подвергались политике репрессий и цензуры таким образом, что были либо безмолвным рупором талибов, либо закрывали свои двери. .
Широко распространенные ограничения на образование и трудоустройство женщин также коренятся в антикультурном менталитете талибов. Большое присутствие женщин в обществе и их участие на рынке труда и в образовании рассматривается талибами как признак городской и светской культуры, который необходимо предотвратить. Талибы удивили даже своих внешних покровителей, когда объявили, что девочки старше шестого класса не могут ходить в школу. Объединенные Арабские Эмираты, Катар и Пакистан выразили протест политике талибов, назвав их действия противоречащими религиозным учениям.
Как уже было сказано, поскольку Талибан является одной из наименее образованных, поверхностных и в то же время наиболее жестоких и экстремистских исламистских группировок, то естественно, что культура, искусство, литература и философия переживают свои худшие дни, а деятели культуры и искусства живут в полной нищете и неуважении!
Например, хотя талибы, демонстрируя свое антикультурное поведение по отношению к визуальным древностям, заявляют о следовании политико-религиозной традиции султана Махмуда Газневи, они также имеют очень поверхностное и ограниченное представление о султане Махмуде Газневи. Именно в этом же аспекте многомерного характера султана Махмуда он известен как «разрушитель идолов».
Правда, агрессивный деструктивный подход султана Махмуда Газни не может безопасно пройти под лезвием справедливой критики человеческой истории, но в то же время султан Махмуд упоминается как человек с сильной склонностью к поэзии и литературе и даже к мистицизму и суфизму как другим проявлениям культуры. Во время его правления персидская поэзия и литература значительно развились, и многие поэты и художники смогли создать ценные произведения в области поэзии, литературы и культуры в результате его поддержки. Талибы, похоже, не знают об этой стороне личности Султана Махмуда, потому что эта группа патологически непримирима к поэзии, литературе и суфизму и полностью отвергает культурный эффект.
Этнический фактор:
Отчасти причина борьбы Талибан против культуры коренится в самой структуре их этно-племенного мышления. Подавляющее большинство талибов составляют этнические пуштуны, а их поведение, убеждения и представления о политической, социальной и культурной жизни являются отражением пуштунской этноплеменной культуры.
Пуштуны сохранили свою племенную структуру по целому ряду причин. Племенная структура — это досовременная структура, в которой контекст культурного роста очень медленный. Конечно, часть урбанизированных или переехавших за границу пуштунов культурно развиты, но в организационной структуре талибов высококультурные пуштуны вообще отсутствуют или имеют малочисленное и неэффективное присутствие, которое не может играть решающей роли в поведении Талибан. Более того, талибы всегда присутствовали и развивались в тех пуштунских социальных контекстах, которые считаются закрытыми из-за периферийности и удаленности от городской среды.
Большинство населения Афганистана проживает в сельской местности, и можно сказать, что урбанизация в этой стране сильно не выросла. Из-за слабости и неэффективности государственного института окружающая и сельская среда слабо развита в культурном и социальном отношении, а неразвитость, как важная черта жителей окрестностей, в южных и юго-восточных районах, считающихся в основном пуштунами, имеет особое значение.
Другими словами, пуштунские сельские районы более отсталы в культурном отношении, чем непуштунские сельские районы. Отсюда следует, что в данном случае в качестве географического фактора выступает не только фактор периферийности, но и фактор этноплеменной.
Как уже отмечалось, пуштунские племена сохранили многие первобытные и досовременные культурные проявления. В их поведении и верованиях изобилуют окаменелые обычаи и традиции, а также досовременные модели поведения. У женщин мало социальных и индивидуальных прав, а доминирующей культурой является патриархальная культура. По сравнению с другими этническими группами пуштуны более привержены коллективным социальным ценностям, а их индивидуальность и индивидуальная независимость еще не укоренились. Административно-правовые структуры среди пуштунских общин не созданы, а племенной хан выступает в роли судьи и правоприменителя. Чрезмерная стоимость брака, большие семьи и женщины, находящиеся под семейным гнетом, — другие социально-культурные проявления в пуштунских обществах. Те, кто растут в условиях такого общества и культуры, естественным образом подавляются цивилизованной городской культурой.
Поскольку большинство представителей высшего и среднего руководства и даже рядовых талибов по этническому происхождению и географическому расселению являются пуштунами, то понятно, что они являются носителями серьезной культурной отсталости и несовместимы с развитыми культурными проявлениями.
Конечно, проблема таких группировок, как Талибан, в том, что они выражают свою непримиримость любым непонятным и неудобоваримым явлениям в контексте враждебности и оппозиции. То есть все, что противоречит их убеждениям и уму, должно быть удалено и уничтожено, причем удалено насильственным и жестоким образом. Экстремизм, по сути, приобретает в этом контексте свое значение, иначе во всех обществах существуют культурные, политические и социальные различия и несовместимости, но правящие группы не пытаются устранить физически и насильственно неприятные культурные, политические и социальные элементы.
В соответствии с борьбой талибов против "неприятных" культурных проявлений персидский язык и культура занимают первое место в качестве общенационального, популярного и общего языка и культуры Афганистана. Большинство городов Афганистана имеют персидскую культурную и языковую идентичность. В крупных городах Афганистана все жители говорят на персидском языке, на нем пишут названия частных и общественных мест.
Конечно, борьба талибов с проявлениями персидской культуры и языка, помимо двойной несовместимости "традиции и современности", коренится еще и в несколько кодифицированной националистически-пуштунской повестке дня. Это не означает, что талибы как экстремисты и окружающие их пуштуны несовместимы с непуштунами и городскими пуштунами, принявшими цвет персидской культурной и языковой идентичности из-за культурной несовместимости города и его окрестностей. Кроме того, как уже отмечалось, за последнее столетие в Афганистане была запущена националистически-пуштунская программа, которой привержены пуштунские этнические элиты.
Пуштунская националистическая элита будет реализовывать программу, если она будет у власти, а если она не у власти, то пуштунским правителям будут советовать и рекомендовать реализовывать этническую программу, а именно пуштунизацию всего Афганистана. Эта программа осуществляется с таким рвением, что пуштунские правители поставили поддержку пуштунов в зависимость от ее бесстрашного выполнения. Другими словами, в глазах пуштунов и элитарных этнических пуштунских элементов только те пуштунские правители заслуживают правления и имеют право рассчитывать на поддержку пуштунов, которые серьезно, решительно и честно осуществляют программу пуштунизации в Афганистане.
План пуштунизации Афганистана, о котором более подробно упоминалось в первой части этого цикла статей*, по сути если и определяет непримиримого врага, то только персидскую культуру и язык. Чтобы Афганистан приобрел пуштунскую культурную идентичность, необходимо уничтожить персидскую идентичность и язык. Пуштунские этнические элементы реализовали программу со всеми ее негативными последствиями, известную как "причинная основа" многолетних войн в стране. Вплоть до того, что пуштунские этнические элиты даже оправдывали поддержку талибов как террористической группировки ради достижения вышеуказанного плана.
Учитывая, что историко-культурная идентичность Афганистана полна персидских культурно-языковых символов и основ, эта идентичность и эта история естественным образом подвергаются программам ликвидации этнических и экстремистских групп, таких как Талибан. Разумеется, как уже упоминалось, талибы также используют религию как средство для оправдания культурно-исторической идентичности Афганистана, утверждая, что тот или иной культурный продукт и идентичность не являются производными от ислама и не рассматриваются этой исламской группировкой.
Одним из таких культурных символов является празднование Новруза как исторической и древней традиции, против которой талибы и их единомышленники-муллы ведут широкую пропаганду, называя это проявлением культуры доисламского невежества. Тем временем многие другие исламские страны ареала персидской цивилизации празднуют Новруз со славой.
Название персидского языка как дари и стойкий пуштунский акцент также связаны с этой антиперсидской тенденцией. По их мнению, они сначала делят персидский язык на две части, персидскую и дари, а затем, называя персидский язык в Афганистане дари, отделяют его от основного персидского корпуса, который существует в Иране, Таджикистане и других странах региона.
Конечно, есть культурные пуштуны, которые включены в план ликвидации и подавления талибов. Как уже упоминалось, талибы имеют как религиозные, так и этнические причины для своего антикультуризма, что расширяет антикультурный и антицивилизационный фон группы, включая всех людей и культурные элементы.
Там, где преобладают антикультурные религиозные мотивы, пуштунские культурные элементы также будут находиться под угрозой, а непуштунским культурным элементам будут угрожать как религиозные, так и племенные мотивы.
Другими словами, талибы представляют двойную угрозу непуштунским культурным элементам. Но некоторые элементы пуштунской культуры также находятся под угрозой. За исключением тех пуштунов, которые на основании своей фашистско-пуштунской принадлежности установили отношения с талибами и выстроили себе защитный щит этнического товарищества и согласия.
В любом случае, антикультурная программа талибов и вражда с культурными проявлениями, любые другие мотивы и причины, кроме вышеперечисленных, охватывают большинство афганских деятелей культуры и все афганские деятели культуры являются врагами талибов и следовательно, талибов превращает во врага всех представителей культуры этой страны.
В то же время афганской интеллигенции, любителям культуры и даже тем, кто хочет сохранить землю под названием Афганистан целой и единой страной, ничего не остается, как бороться с талибами. Талибы не терпят деятелей культуры и искусства, и под властью этой группировки культурное положение страны стало самым бедственным. Талибы из-за своего поверхностного восприятия и экстремистских методов стремятся уничтожить культурное наследие страны.
Поскольку группировка продолжает править и культурная самобытность многих этнических групп Афганистана находится под серьезной угрозой, эта угроза может продолжаться до тех пор, пока страна не будет разделена на несколько частей в соответствии с культурной и языковой самобытностью. Однако культурные мотивы борьбы с талибами не менее важны, чем этнические и политические мотивы.
Продолжающееся правление талибов останавливает культурный рост Афганистана. Остановка культурного роста мультикультурного общества на самом деле означает разрыв национальных связей и введение дисциплин, необходимых для того, чтобы первобытное общество стало нацией и стало цивилизованным.
В следующем разделе мы рассмотрим религиозные мотивы и причины войны с талибами.
***
ПРИМЕЧАНИЯ:
8-9 марта 2001 года талибы с помощью взрывчатых веществ и ракет разрушили Шахмаму и Салсал, два крупных буддийских памятника, одну из самых ценных реликвий Афганистана.
* Султан Махмуд Газневи, один из известных султанов, основатель династии Газневидов (361-421 гг. хиджры), известен как «разрушитель идолов». Говорят, что когда он завоевал Индию, он приказал разрушить большую статую по имени Суманат. Хотя его попросили воздержаться от разрушения статуи в обмен на большое количество золота, султан Махмуд сказал, что не хочет, чтобы его называли «продавцом идолов», и в конце концов поджег статую Суманата.
* Более подробно эта тема обсуждалась в первой части цикла статей «Анализ мотивов и социально-этнических причин борьбы с талибами» и опубликована на сайте «Сангар».
