В течение последних сорока дней правления президента Ашрафа Гани, прежде всего, по воле народа, я был назначен исполняющим обязанности министра обороны. Это было тогда, когда около 100 районов в Афганистане уже были под властью Талибан
Автор: Бисмиллахан Мохаммади,
бывший министр обороны Афганистана
Целью этих строк не то, чтобы оправдаться в причинах кризиса и падения режима в руки Талибан, а констатация некоторых фактов, которых я хочу донести до своего народа. Почему я не смог эффективно выполнить свою миссию? Итак, я хочу указать на некоторые причины:
Крах системы не было преждевременным и внезапным, а начался давно и свершилось постепенно.
Коллапс начался, когда легитимность политической системы республики была ослаблена и стала бессмысленной после массовых фальсификаций на президентских выборах 2014 года и последующего за ними кризиса. Затем политика президента Гани, узурпировавшего власть путём фальсифицированных и неоднозначных выборов, еще больше подорвала эту легитимность, что и привело к падению власти.
Хотя формирование правительства национального единства временно сдержало кризис, подписав политическое соглашение, но чувство монополии и эгоизма г-на Гани, а также отсутствие у него приверженности к выполнению условий политического соглашения усложняли и поддерживали кризис, создавая глубокий разрыв между народом и властью. Кроме того, эта ситуация оказала негативное и разочаровывающее воздействие на мотивацию сил обороны и безопасности.
Вопреки ожиданиям народа и международного сообщества, президентские выборы 2019 года были полны несправедливости, фальсификаций и лжи, а Ашраф Гани был объявлен правителем Арга (Арг – здание, где работает афганский президент). Было ясно, что он не получил одного миллиона голосов, но повторный захват власти со стороны Гани вызвал негодование и недоверие сил обороны и безопасности к руководству государства, а его пагубные последствия ускорили падение режима.
Прямые переговоры США через Залмая Халилзада с талибами в отсутствие афганского народа и правительства, которые начались в Катаре в 2018 году и закончились Дохинским соглашением через 18 месяцев, подорвали легитимность и оборонительную роль вооруженных сил. Гани не смог снять его негативные последствия с них. Это оказало разрушительное воздействие на их боевой дух и роль.
КАКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТО ИМЕЛО ДЛЯ АФГАНСКОЙ АРМИИ?
Растущее уменьшение поддержки военных операций американскими войсками после соглашения, особенно сокращение поддержки с воздуха, а потом её полном прекращении, привело к коллапсу сильно зависимых афганских вооруженных сил.
Это было тяжелым ударом в тыловом и техническом обеспечении войск. С другой стороны, талибы были убеждены в Дохинском соглашении, что американцы ничего против них не будут принимать. Поэтому в отдаленных районах они окружали части минобороны, пути снабжения которых были отрезаны через земные пути, что в результате потери этих частей возросли.
Все контрактники НАТО в воздушном и наземном секторах, а это около 16 000 людей, без предупреждения и согласования перекрыли поддержку и ушли. Это стало причиной отсутствия авиационной и наземной поддержки, особенно в авиаремонтной части. У армии не было боевых и транспортных самолетов, чтобы их заменит. Таким образом, в дальных районах одна база падала за другой. Прекращение воздушной и наземной помощи США и НАТО изменило ход войны в пользу талибов.
Освобождение 7000 пленных талибов, арестованных ценой жизней сотрудников сил безопасности и обороны страны, и их возвращение на передовые фронты, укрепили Талибан и ослабили боевой дух правительстванных сил.
Политика и действия президента Гани под предлогом реформирования армии и ее омоложения, на самом деле, преследовавшие политические, этнические и личные цели, привели к тому, что тысячи опытных и профессиональных офицеров и генералов покинули армию или были вынуждены уйти в отставку. Такой подход президента сильно ослабил вооруженные силы в качественном отношении. Пенсионный возраст для офицеров был снижен на девять лет без одобрения парламента, решение, которое было скорее политически мотивированным, чем омолаживающим.
Несомненно, молодежь была главной и активной силой армии, и ответственность за практические действия ложилась в наибольшей степени именно на нее, но им былы нужны опытные и способные руководители и управленцы войны. На войне первая ошибка - последняя ошибка.
Вовлечение армии в политику стало еще одним ударом по ней. К сожалению, отношение президента к министерствам правоохранительного сектора было неуместным, и все вопросы он направлял на усмотрение советника по национальной безопасности д-ра Мохеба, чьей неспособность и неинформированность о ситуации на полях боя стали причиной разрушения иерархии и порядка в постоянной рабочей системе.
Гани с его эмоциональным, несамостоятельным характером, конспирологией и тяге к заговорам, большую часть времени тратил на так называемом микроменеджменте, а не важных решениях и вопросах страны.
Успех в войне и защите Родины зависит от трех принципов:
Мотивация;
Дух;
Порядок и дисциплина.
К сожалению, эти три принципа были нарушены в афганских силах обороны и безопасности. Самые смелые командиры из-за уныния и сложивщейся ситуации не хотели сражаться. Исчезла последовательность, не было единого командования, а назначения производились по личному вкусу. В последние недели правления Гани главное командование в Совете Безопасности было в руках Мохеба, и ему было совершенно наплевать на органы обороны и безопасности. Повышение по службе офицеров не соответствовало стандартам, набор в армию был на рекордно низком уровне, а тяжелые ежедневные потери свели дух армии к минимуму.
Однажды я пошел и рассказал Гани о проблеме нецентрализованности. Обещал исправить, но не сдержал слово. Г-н Мохеб, не имея достаточного понимания военной профессии и из-за ложной гордыни, преднамеренно и сознательно распустил национальную армию.
Президент Гани создал в Арге еще одно правительство для себя из своего ближайшего окружения, что привело афганскую армию к слабости и распаду, лишив военных какой-либо мотивации или боевого духа.
В дополнение к вышеперечисленным факторам два тактических шага талибов были эффективными для укрепления их позиций и «легитимации» их войны, а также и для снижения мотивации сопротивления афганских сил обороны и безопасности:
1) Широкая пропаганда талибов по легитимности их повествования о войне против конца оккупации и искоренения широко распространенной коррупции.
2) Гибкость движения «Талибан» в отношении тогдашних сотрудников сил обороны и безопасности на различных уровнях и создание для них возможностей вернуться в свои дома и проводить политику нереванша в случае падения режима.
Я был назначен исполняющим обязанности министра обороны со стороны доктора Абдулла Абдулла, председателя Высшего совета национального примирения, в соответствии с соглашением о разделении политической власти с Гани. Причина, по которой я взял на себя эту ответственность в такой щекотливой ситуации, заключалась в моем намерении внести свой вклад в защиту родины. Когда я начал работу, после одного краткого обзора и оценки ситуации, я понял проблемы. Извне я знал одну ситуацию, а изнутри она была совсем другой. Есть много причин тому, что творилось в правительстве и почему я не мог выполнять свою работу должным образом.
После тщательного рассмотрения и консультации с армейским руководством я обнаружил две основные проблемы:
Слабое руководство;
Отсутствие логистической и технической поддержки.
Эти две проблемы ослабили боевой дух офицеров и снизили боеспособность армии. Я действовал, в пределах своих возможностей, юридических полномочий и компетенций, но назначения в генералских постах, были правом президента, в чем, к сожалению, и заключалась проблема. Несмотря на то, что несколько моих предложений были приняты, президент не торопился в принятии остальных. Когда я обращался к президенту, он давал поручения доктору Мохебу, который, к сожалению, не исполнял.
ЧТО ПРОИСХОДИЛО В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ?
В этой кризисной ситуации в правительстве состоялись многочисленные и захватывающие дух встречи. Проходили часы, но должные решения так и не принимались. Президент знал реальную ситуацию, но окружающие либо обманывали его, либо он не желал разбираться в ней.
Поэтому, когда ситуация была такой безнадежной, возникают вопросы, в том числе, почему я принял этот пост в такой сложной и запутанной ситуации? Почему я не смог защитить свою Родину? Почему я не рассказал о проблеме людям? Почему я не подал на отставку? И где была проблема?
Мои дорогие соотечественники имеют право на такие вопросы, потому что с их судьбой жёстко играли, и именно им пришлось испытать на себе страдания, бедность, безработицу, миграции и многих других бедствий.
Я пришел на 90-й минуте, в очень сложной и запутанной ситуации, чтобы хотя бы как-то послужить для защиты своей страны. Но президент Ашраф Гани своей политикой и ограниченным кругом сообщников уже расформировал афганскую армию. Не было ни желания, ни морального духа, ни мотивации для армии, чтобы я мог предотвратить неминуемую гибель системы. Я собирал самых сильных и мужественных командиров армии, с которыми работал в течение многих лет и поставил вопрос: почему никто не воюет? Говорили, что солдаты потеряли мотивацию и боевой дух.
В те дни мне было трудно уйти на отставку и сказать, что систему невозможно защитать и она скоро рухнет. Мне было очень трудно объявить эту новость. К сожалению, президент Гани с его особым кругом внутри Арга сделал систему непригодной для защиты.
Уместно выразить благодарность за самопожертвования военнослужащих сил обороны и безопасности страны, которые в течение последних 20 лет боролись за защиту Родины от ее внутренних врагов и иностранных покровителей. Пусть будут в раю души шахидов правительственных сил и чтится память о них.
ПОЧЕМУ ТАЛИБЫ НАЧАЛИ АТАКИ И ЧИСТКИ С СЕВЕРА И СЕВЕРО-ВОСТОКА?
В прошлом эти регионы были естественной базой сопротивления во главе с Ахмад Шах Масудом, национальным героем страны. Эти регионы использовались в качестве народной базы сопротивления талибам, и они не смогли занять их, несмотря на неоднократные нападения. На этот раз, в отличие от прошлого, талибы хотели сначала очистить эти районы, чтобы не было возможности возродить фронт сопротивления. По этой причине на этот раз они начали свои атаки с северо-востока и севера, а затем продолжили в западной части.
СОБЫТИЯ ПОСЛЕДНИХ ТРЕХ ДНЕЙ ОСЕНИ
У меня была достоверная информация из Арга, что г-н Мохеб был в контакте с Хаккани и что они долго разговаривали по телефону, но я ничего не знал о намерении президента бежать.
Вечером в пятницу, 13 августа 2021 года, мы на вертолёте с президентом поехали в Боло Хисор (место в Кабуле). С нами был только Вахид Омар (помощник президента). Когда мы поднялись на высокий холм Боло Хисора, я увидел, что там стоит микрофон. Я спросил Вахида Омара, что происходит? Он сказал, что президент запишет обращение к нации. Я стоял рядом с президентом. Дух его речи был овеян сопротивлением и продолжением борьбы против Талибана. Президент сказал, что руководители Афганистана в таких ситуациях, когда страна подверглась иностранному нападению, объявили сопротивлении отсюда, и я, следовав за ними, призываю народ объединиться против иностранной агрессии.
Мы вернулись из Боло Хисора. Я пошел в штаб министерство обороны и спросил о ситуации. Сообщили, что талибы осаждают Кабул после захвата Майдана Вардака и Логара (соседние провинции столицы), а ряд их сторонников и оппортунисты в различных районах Кабула скандируют проталибские лозунги.
Ночью позвонил доктор Мохеб и сказал, что нам нужно собраться с министром внутренних дел и начальником службы безопасности. Мы собрались в министерстве обороны. Доктор Мохеб спросил меня, о чем была речь президента. Я рассказал, что произошло. Я не понимаю, почему они помешали публикации его выступления.
Ситуация с безопасностью была проанализирована. Мы все сошлись на одно мнение, что она вышла из-под контроля. Мохеб искажает это утверждение в своих недавних заявлениях, Панджшерский вопрос вообще не поднимался, потому что все проблемы и разговоры были сосредоточены на Кабуле. Восточные провинции и Луи Пактия еще не пали. Что еще более важно, в последней неделе д-р Мохеб выглядел очень расстроенным, и в ту ночь его речь была противоречивым, свидетелями которых были/ являются участники собрания.
В субботу талибы подошли к воротам Кабула со стороны Майдана Вардак и Логара, и город стал более хаотичным и тревожным. Люди были в ужасе от того, что произойдет. Президент позвонил мне пару раз и спрашивал о ситуации. На тот же день было назначено заседание кабинета министров, но многие министры не присутствовали.
В воскресенье ситуация с безопасностью ухудшилась. Бежали сотрудники государственных учреждений, как гражданские, так и военные. В 10 утра того же дня позвонил президент, чтобы узнать о ситуации. Я объяснил. Я попросил его провести экстренное совещание. Он сказал мне, что поговорит с доктором Мохебом.
Около 12 часов дня к Министерству обороны прибыла охрана президента (PPS) и объявили о приезде президента. Я подумал, что будет созвано экстренное совещание. Пришел начальник разведки штаба министерства и сообщил, что на вертолетной площадке прибыло большое количество сотрудников охраны президента (ППС) численностью около 150 человек. Спецохрана президента вернулась в час дня, а люди, пришедшие на вертолетной площадке, еще присутствовали.
Около 14:00 в воскресенье, 15 августа 2021 года, три вертолета вылетели из Арга и направились на север. Я видел их из окна своего кабинета. Я думал, как обычно, они приходят и уходят. Три президентского вертолета всегда находились в Арге, и их командование, естественно, было в их руках.
Десять минут спустя бывший президент Хамид Карзай позвонил и сказал, что Гани сбежал. Я ему сказал, что три вертолета улетели десять минут назад. Бывший президент сказал: «Я вам не говорил, что этот человек утопит страну?». И, к сожалению, он утопил и спасся сам. Позже командующий ВВС сообщил мне, что четвертый вертолет вылетел из аэропорта по приказу Мохеба и что все четыре вертолета улетели в Узбекистан.
Примечательно, что на пятницу, 13 августа, был запланирован визит президента в провинцию Хост, но по неизвестным причинам не состоялся. Хост пал 15 августа (в воскресенье утром), и президент знал об этом.
После побега Ашрафа Гани я оставался в министерстве с начальником штаба и руководством министерства обороны до вечера того дня. Ситуация была неконтролируема. Мы пошли в штаб ВВС. Там мы решили отправиться в Панджшер с Ахмадом Масудом, сыном Ахмад Шаха Масуда, Национального героя, и бывшим министром внутренних дел Тадж Мохаммадом Джахедом, с которым мы были вместе, и другими коллегами.
Для нашего перелета был подготовлен вертолет. Ахмад Масуд и несколько его спутников на нём отправились в Панджшер, и было решено, что мы поедем на следующем вертолете. К сожалению, наступила ночь и порядок на аэропорту был нарушен. Мы не смогли выехать в Панджшер из-за отсутствия вертолета. Дороги были под контролью талибов.
Ночью, в штабе ВВС, с помощью дипломатов ОАЭ, вылетающих из Кабула, мы были доставлены в ОАЭ вместе с бывшим министром внутренних дел Тадж Мохаммадом Джахедом.
Я всю свою жизнь провел в джихаде, сопротивлении и защите родины, я никуда не уезжал. Причина моего выхода из родины не было остаться живым и жить в достатке и роскоши. Это было сделано для продолжения борьбы и дальнейшему служению моему народу и родины. Даст Бог, мы достигнем божественной победы в атмосфере доверия, понимания, сопереживания и взаимного принятия, а также молитв страждущего народа моей страны.
Источник: газета “Хаште субх”
